Однажды дверь Рите открыла незнакомая женщина, она сказала, что Ю. Л. просил ее больше не приходить. Но «не на ту напали», сказала себе Рита. Она долго подкарауливала бывшего любовника и все-таки достигла цели: он вышел из подъезда, поддерживая под локоток очаровательную женщину. Рита сразу поняла — это новая возлюбленная. Она бросилась им наперерез. «Поговори со мной. Почему ты так поступил? Что я не так сделала? Я выполняла все твои фантазии и добавляла к ним в сто раз больше, чем ты мог придумать. Чего же тебе не хватало?»
Ю. Л. внимательно посмотрел на нее и, не смущаясь присутствием другой женщины, объяснил: «Ты — ненасытная злая машина. Тебе всегда мало, потому что ты ничего не чувствуешь. Нельзя соединиться с машиной. Ты измотала меня. У меня после каждого твоего посещения начинался сердечный приступ. Я стар. Но я все еще мужчина. Я могу доставить радость женщине, потому что у меня есть опыт. Я могу сделать ее счастливой, потому что отдаю ей все, что у меня есть. Она это чувствует и в благодарность дает больше, чем другому мужчине. Она оценивает мое желание сделать ее счастливой, хотя бы в постели. А ты — холодная и злая хищница. Ты сжираешь мужчину, добывая наслаждение для самой себя. Только для себя. Мужчина для тебя только инструмент. Ты — безжалостный вампир. Рядом с тобой не выдержит ни один человек. Ты всегда будешь одна. И всегда будешь несчастной».
Рита возвращалась в общежитие, глотая злые слезы. Был вечер. Дул холодный ветер, и слезы довольно быстро высохли. Рита почувствовала, как ее мысли становятся стройными, безэмоциональными и очень страшными. Она отчетливо видела, как умирает, медленно и постепенно, ее бывший любовник, человек, который ее так сильно обидел. Она видела, как он задыхается, как синеет его лицо, как разрывается его сердце. Глаза становятся умоляющими, и он шепчет: «Спаси меня». А она стоит над ним, холодная, беспощадная, и взглядом посылает ему смерть. Рита сделала еще одно усилие, представляя, как кровь перестает поступать в его сердце. Сердце останавливается, и тело начинает коченеть. И вот уже закрываются глаза, стынут руки, тело становится холодным и неподвижным. Ах, какое удивительное чувство испытала Рита. Она убила человека, который причинил ей боль. Она убила того, кто совсем недавно произносил тяжелые, гадкие слова, обижал ее. Она ненавидела этого человека. Она презирала его. Она хотела, чтобы он умер.
Рита очнулась от своих размышлений и поняла: она хочет смерти не только Ю. Л. Она хочет смерти многих. Больше всего на свете сейчас ей хотелось действительно обладать способностью мысленно убивать людей. Убивать тех, кто смотрит на нее с насмешкой, убивать тех, кто оказался неопытным любовником. Убивать, убивать, убивать… Она ненавидела тех, кто окружал ее. Она испытывала отвращение к каждому, кто так или иначе соприкасался с ней. Преподавателей, которые не ставили ей те оценки, которых хотела она. Подруги, у которых она вызывала насмешки и презрительное отношение к тому, что она рассказывала. Она люто ненавидела всех, все они были чужие, мерзкие, и почему-то ей казалось, что жизнь несправедлива к ней из-за этих ублюдков. Им достаются радость, удовольствие, счастье, а ей, замечательной, умной, ничего не остается. С этого дня она сосредоточится на жажде убийства. Она будет мысленно убивать каждого, кто не нравится ей, кто мешает, кто обижает.
Сон, приснившийся Рите, был страшен.
Она жила в каком-то жутком месте: это был полуразрушенный дом с осклизлыми стенами. Слизь покрывала ее кровать, стол, ее одежда была пропитана слизью, и даже в еде попадались мокрые дрожащие комки.
Весь дом был заставлен сундуками, такими же мокрыми, осклизлыми. Вечером Рита выводила из какой-то узкой норы человека и начинала мучить его. Она медленно срезала столовым ножом куски мяса, прокалывала глаза, соскабливала кожу с пальцев и слышала, как нож скребет по кости. Она вонзала нож в живот и поворачивала его несколько раз. Рита была изощренной в своих придумках.
Мучая человека, она рассказывала ему, какой он мерзкий, гадкий, отвратительный. Потом разрубала его на части и складывала в сундук. Сундуков накопилось множество, и Рита знала, что нанимается этим очень давно.
Однажды, истязая очередную жертву, Рита услышала, как человек что-то пытается ей сказать. Ее это очень удивило: все жертвы были безмолвны. Рита почти прислонилась ухом к губам и еле различила сухой шелест слов: «Открой сундуки. Посмотри в лицо». Предложение поразило Риту. В ту же секунду она поняла, что никогда не видела лиц своих жертв. Она терзала их тела и не заглядывала им в глаза.
Подойдя к сундуку, она долго не решалась открыть его. Что-то мешало, не давало, останавливало. Но шепот звучал в ее ушах, и она решилась. Откинула крышку: на нее смотрела отрубленная голова. В остекленевших глазах навсегда застыло невыносимое страдание.
Рита хотела захлопнуть крышку, чтобы не видеть этой гадости, и в ту же секунду поняла: это ее голова. Она бросилась к другим сундукам, лихорадочно открывала крышки и везде находила самое себя…
На следующий день, проснувшись, Рита еще отчетливее поняла, как сильно ей хочется убить бывшего любовника. Нет, она понимала, что никаких ножей, пистолетов или ядов у нее нет и так убить она не может. Меньше всего ей хотелось быть наказанной за убийство, но отчетливая мысль постоянно сверлила мозг: «Ненавижу. Ты скоро сдохнешь, сдохнешь». Дней через десять Рита начала действовать. Она узнала о своем бывшем «возлюбленном» почти все. Она понимала, что для того, чтобы отомстить, недостаточно мыслей о гибели, недостаточно жажды смерти этого человека. Надо обладать повседневными, бытовыми знаниями, которые помогут придумать ей то, что накажет человека достаточно сильно, сделает ему достаточно больно, а это и было заветной мечтой. Ах, как хотелось, чтобы ее бывший возлюбленный стал несчастным, истерзанным, переживающим, раз уж не может умереть от одного ее желания. Пусть горько пожалеет о том, что выгнал ее, что не оценил такую прекрасную и замечательную, добрую, милую Риту.
Она узнала о том, что Ю. Л. — бывший врач, с большим стажем работы, уважаемый человек, который со временем занялся экстрасенсорной практикой. Дочь и зять работают за границей, а он воспитывает внука. Внуку — пятнадцать лет, он учится в престижной английской школе. Рита познакомилась с ребятами из его класса. Она познакомилась с учительницей. Постаралась узнать абсолютно все, что можно, у соседей. Всякий раз ее наивные, такие доверчивые глаза заставляли людей рассказывать даже то, что они не собирались говорить. Рита всегда производила впечатление маленькой наивной, инфантильной девочки. Это была удивительная способность — будучи человеком злобным, коварным, бессердечным, она выглядела, как невинное дитя.
Рита достаточно долго вынашивала план мести и наконец написала директору школы. В письме подробно повествовала о том, что Андрей, внук Ю. Л., болен тяжелой венерической болезнью, что у него была страшная история: он долго ухаживал за своей одноклассницей, но после того, как она отказала ему в «близких отношениях», он ее изнасиловал и заставил молчать — под угрозой убийства ее родителей. Но самой страшной, как указывалось в том же письме, была другая история. Андрей якобы узнал позорную тайну одной из школьных учительниц, и теперь, шантажируя ее этой тайной, сожительствует с ней. Бедная учительница вынуждена терпеть и каждый день приходит к нему домой, где мальчик издевается над ней, причиняя как физические, так и моральные страдания.
Скандал, разразившийся вслед за письмом, принес Рите несказанную радость: мальчика заставили пройти обследование в венерическом диспансере, все учителя моложе сорока лет сдали кровь на РВ, комиссия из завуча и двух учителей вела беседы со всеми девочками — знакомыми Андрея, выясняя, домогался ли он их и кого из них изнасиловал. Ю. Л. слег с тяжелым инфарктом. Родители мальчика, прервав выгодный контракт, вернулись в Москву. Рита была счастлива, правда, недолго. Однажды ее вызвали к ректору института. В кабинете, где ей даже не предложили присесть, Рите внятно объяснили, что единственная для нее возможность «выйти из ситуации» — это немедленно забрать документы и вернуться домой, в свой город. Если она этого не сделает, то тогда вузовское начальство даст ход всем поступившим в его адрес документам. Оказалось, что Ю. Л., который выписался из больницы, предпринял все необходимые меры. Прежде всего, написал во все инстанции официальные письма, где подробно рассказал о своей психически больной пациентке. Так что пришлось Рите доучиваться в родном городе.
…Потянулась длинная вереница лет. Один год сменял другой, серая череда дней была похожа на бесконечную ленту кассового аппарата. Рита работала в банке. Была не последним человеком: опыта и усердия ей было не занимать. В ее жизни случались мужчины: кто на ночь, кто на месяц. Но все они уходили. Первый восторг быстро проходил, сменялся удивлением и, наконец, брезгливостью и отвращением. Каждый, уходя, произносил одну и ту же фразу: «Ну, ты и…» Дальше следовало бранное слово. Рита привыкла к этому и почти не обращала внимания на их слова. Не могла понять одного — почем}’ они уходят? Ведь она же видела, как они шалели от ее «постельного» искусства, как восхищались ее неземной энергией. Рите всегда было мало ночи. Она никогда не уставала. Но что-то ломалось и… все кончалось одиночеством.
Она давно научилась безошибочно выбирать мужчин, уводя их от жен, невест, подруг. Они уходили с ней хоть на час, хоть на день. Но это были ее минуты торжества, ее мести этим дурам, лопочущим: «Ах, он меня так любит, так любит!» «Нет, — думала Рита, — он будет любить меня!» И ведь ни разу не сорвалось! Да, мужики оказывались слабаками и возвращались к возлюбленным, но это было потом.
Как правило, Риту считали милой, безобидной. Она смотрела печальными бледно-голубыми глазами, полными слез, и все начинали ее жалеть. Рита умела скрывать другую жизнь. Она старела, но не собиралась сдаваться. Ее злоба росла, как опара в квашне. Она ненавидела всех. Достаточно было ей чем-то не угодить, и она посвящала себя мести: воображала, как человек умирает в муках. А уж если случались совпадения и рано или поздно ее враг умирал — вот это была радость! Минуты чистого, незамутненного торжества над этими уродами, тварями. Она так-страстно желала смерти, что безоговорочно верила: это она, Рита, убила. Рита гордилась собой, своими уникальными способностями.
Однажды Рите прислали нового сотрудника: юного, длинноногого и тонкого, как стебелек, с пушистыми волосами и добрыми серыми глазами. Ему было 25 лет, и он почти годился ей в сыновья. Но могло ли это остановить? Через неделю Олежек был ее любовником. Она, как ни странно, была у него первой женщиной. И его восторгам не было конца. Он был старательным учеником. Его страстность и ненасытность росли с каждым днем. Рискуя собой, карьерой, она заводила Олега в кабинет в разгар рабочего дня и закрывала дверь на ключ. Мальчика это сводило с ума. Он и вообразить не мог, что такое случится именно с ним, уж очень был застенчив. Опасность делала чувства кинжально острыми. Их сумасшествие было тем слаще, что нужно было хранить непроницаемые лица и абсолютное спокойствие.
Так прошел год. Олежек обожал свою патронессу. Почти всю зарплату он тратил на цветы и подарки для Риты. Но острота Ритиных переживаний пошла на спад. Она становилась хищницей — измотать, сожрать, растерзать партнера вновь стало привычной целью. У Олежки потухли глаза, а так как худеть ему было некуда, казалось, что он «усох». Бледный, измученный, нервный, всеобщий любимец, он вызывал у своих коллег беспокойство за его здоровье. Женщины называли его «наша печальная Тень».
На день рождения сослуживцы подарили Олегу путевку, и он уехал в круиз. Рита злилась, но обнаружить свои чувства не решилась.
Вернулся Олег другим человеком. Радостный, счастливый, переполненный чувствами. Закатил после работы праздник для всех и объявил, что влюблен, от любви сходит с ума и завтра идет подавать заявление в загс. Рита обмерла, она испугалась, что он назовет ее имя и все неловкости и недоумения, вызванные их частым пребыванием в кабинете, получат иное объяснение. Она сжалась и… ничего не случилось. Олег показывал дамам кольцо для невесты. Рита удивилась размеру: «Какое крохотное, у меня то на три размера больше. Ну, ничего, поменяем». Она мысленно похналила Олежку за ровное и спокойное отношение к ней. Он ничем не выделял ее и не избегал.
Когда все с тали расходиться, он предложил проводить Риту и Танечку, живущую рядом с банком. Оставшись вдвоем, Рита приготовилась к проявлению Олеговой страсти. Но он стоял напротив, спокойный, собранный и очень сдержанный.
«Маргарита Станиславовна, я хочу поблагодарить вас за все, что у нас было, и за то, чего не было. Вы научили меня технике секса. Из неумехи юнца я превратился в мужчину. Спасибо вам. Спасибо и за то, что благодаря вашему холоду, вашей ненависти, отвращению к партнеру я понял и оценил, что такое настоящая женщина. Я так счастлив и так благодарен вам за это. Прощайте. И еще. Если сможете, хотя бы попытайтесь увидеть в мужчине человека, а не физиологический орган. Вам станет легче. Поверьте».
Олег ушел. На следующий день он уволился. А через два месяца все гуляли на его свадьбе. А через тринадцать месяцев его жена умерла во время родов. Выжить Олегу помогла только маленькая Машенька. Рита, убежденная, что убила соперницу, была просто счастлива.
Через два года Рита встретила Олега в магазине. Она не узнала его. Ее окликнул человек с жестким лицом и, как показалось Рите, не очень молодой. Олег рассказал, что после смерти жены не отдал Машеньку бабушкам, сам вынянчил. Правда, сейчас помогает няня. Рита поняла, что дочь — самая большая радость в жизни ее бывшего возлюбленного. Он не женился. И не планировал.
«Машенька никогда не станет родной для чужой женщины. Жена захочет родить своего ребенка, и моя дочь станет падчерицей. Этого никогда не будет. Я так решил».
Рите понравились рассуждения Олега: значит, у нее есть шанс заполучить его «для себя».
Рита знала, что Олег работает дома. И стала караулить, когда няня пойдет с девочкой гулять. Она почти силой ворвалась в дом, едва не опрокинув растерявшегося Олега, открывшего дверь. У нее было мало времени, в любую минуту могли вернуться девочка с няней, но опытная Рита успела. Она, как ей показалось, добилась своего. Но только показалось. Олег приходил редко, исчезал надолго. Их встречи ограничивались постелью. Рита злилась, становилась навязчивой, но в дом ее больше не пускали. Олег категорически запретил ей приходить. На ее звонки не отвечал, услышав ее голос, клал трубку. Иногда его не бывало по несколько месяцев. Однажды он позвонил Рите через год.
У нее бывали эпизодические связи, но никто из мужчин не задерживался, и звонок Олега ее обрадовал. Рита даже себе не признавалась, как ей хочется замуж. Ей хотелось владеть мужчиной, иметь его каждый день, распоряжаться им, обладать его телом и душой. Она была убеждена, что это возможно только с мужем.
Рита встретила Олега бранью, упреками, слезами. Он растерялся — не ожидал такой реакции, не знал, что Рита бывает и такой истеричной. Обессиленная скандалом, Рита спросила:
«У тебя есть другая женщина? Ты спишь с ней? А ко мне ходишь, когда с той, другой, надоедает, да?»
«Нет. Ты ошибаешься. Сплю я только с тобой».
«Ну, конечно. Так я и поверила, что здоровый мужик целый год обходится без бабы. А то я тебя не знаю».
«Дело твое. Но у меня никого нет. Я не хочу и не могу изменять жене».
«Ты же не женат. Или уже успел?»
«Нет. Но у меня есть жена. И всегда будет».
«А как же со мной?»
«С тобой, Рита, это не измена. Это физиология. И ничего больше. С тобой невозможна не только любовь, но и просто теплое чувство. Ты же всех ненавидишь. И всегда в тебе только одна ненависть. Даже в постели ты ненавидишь того, с кем соединяешься. Ну, какая тут измена! Мне иногда кажется, что ты внутри металлическая. И души у тебя нет. Иногда с тобой страшно. Знаешь, есть такие пауки, у которых самка во время полового акта начинает пожирать самца. Он честно делает свое дело, а она его жрет. Ты похожа на эту паучиху. Не сердись. Я не хочу тебя обидеть».
Рига написала им письма, мерзкие, источающие похоть и разврат послания, каждому сообщила о своей жажде отдаться такому мужчине, просила написать, пока хотя бы в письме, как и что он будет с ней делать. И… дала почтовый адрес Олега. Подписалась именем его дочери. Она знала, что зэки откликнутся. И расскажут, подробно расскажут, что сделают с той, которая умеет писать «такие» письма. Знала и то, что будет с Олегом, ведь все они будут обращаться к его любимой и обожаемой Машеньке.
Он пришел через полтора года. Увидев его, Рита испугалась. Нанося удар, она знала, что делает. Видела, каких усилий стоит Олегу не ударить ее в ответ. Он долго молчал. Потом спокойно достал пакет и отдал его Рите.
«Бери. Это тебе написано. Адрес указан неправильно. И спаси тебя Бог, если еще раз позвонишь или просто покажешься мне на глаза».
Рита поняла, что видит Олега в последний раз. Нужно было удержать его, не дать уйти.
«Если ты уйдешь, если бросишь меня, тебя убьют. У меня брат работает в милиции. Тебя убьют, и никто никогда не найдет твоего трупа. У тебя нет никого здесь, ты — приезжий, чужой, а у меня — везде родня, сам знаешь. Тебя даже искать не будут. А твою дочь отправят в самый плохой приют. Это я тебе обещаю. Ее будут там ненавидеть, обижать. Она будет ходить в лохмотьях. А потом, через пару лет, я ее заберу и отдам алкоголикам за ящик водки, и объясню все, что нужно делать, а сама буду смотреть, как насилуют твою родную дочь. Тебе, дорогой, нельзя меня бросать, понимаешь?»
Рита бросилась к Олегу, она судорожно цеплялась за одежду, пытаясь удержать. Но Олег и не сопротивлялся. Он брезгливо смотрел на Риту и спокойно пережидал истерику.
Легко стряхнув ее с себя, он переступил порог ее дома уже навсегда.
…Он ушел. Она открыла пакет. Посыпались письма. Десятки конвертов. Перебрав все, Рита обнаружила раскрытым только одно послание.
Вечером она зажгла свечи, налила бокал вина, включила музыку, разделась. Положила на середину кровати свою куклу и приготовилась к очередной ночи любви.
Дверь в спальню она оставила открытой. Правда, зайти в нее было некому…